Казачье подворье до революции
24 января 1919 года вышла Директива о расказачивании. Около трех миллионов казаков стали жертвами геноцида, который до сих пор не признан официальной властью.
В хуторе Мрыховском Ростовской области в саду, где когда-то жила семья казаков Родионовых, есть две могилы под яблоней. В одной могиле похоронена Елена Родионова с двухмесячным младенцем. В другой могиле лежат еще четверо ее детей вместе с дедом и бабушкой. Всего – девять человек.
Владимир Родионов, житель хутора Мрыховского, вспоминает, как от рук красных солдат погибла семья его деда Ивана Семеновича Родионова.
– Деда не было дома, когда красный отряд вошел в хутор. Его жену Елену красные солдаты изнасиловали и зарубили шашкой, а младенца выхватили и ударили об угол амбара, – рассказал Владимир Родионов. – Потом убили четверых детей и старых прадеда с прабабушкой – всех их похоронили в одной могиле. А во второй могиле закопали мать с младенцем.
К счастью, три мальчика: Василий, Павел и Петр – успели убежать, они спрятались за камнями. Когда красные ушли, ребята выбрались из своего убежища. Они выросли и уехали из хутора, чтобы никогда сюда не приезжать. Правда, Василий один раз приехал, посмотрел на высокий сожженный холм, что от дома их остался. Поглядел на могилку матери, махнул рукой, сказал: «Эх» – и больше никогда не приезжал. Тяжело было ему все вспоминать, как красные убивали и все жгли.
За один зимний день 1919 года большая часть хуторян была уничтожена.
– До сих пор помню страшные рассказы. Красный солдат схватил за бороду старого отца Клавдии Сушкиной и стал пытать, где спрятано золото, – вспоминает Владимир Родионов. – Золота не было. Красный, получив отрицательный ответ, шашкой отрубил старику голову.
Красный отряд выжег ту часть хутора, которая находилась по правую сторону речки Тихой, а на противоположную сторону красные не смогли перейти потому, что речка разлилась. Но участь оставшихся в живых людей была незавидной. Незамедлительной высылке подлежали все жители взбунтовавшихся хуторов и станиц, а также всех соседних населенных пунктов.
Так выполнялся декрет «О расказачивании», подписанный Лениным 4 января 1919 года, на основании которого оргбюро Центрального комитета большевиков 24 января приняло секретную Директиву о расказачивании, а 29 января ее подписал председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета Яков Свердлов. Согласно Директиве, казаки, особенно богатые, подлежали поголовному истреблению путем массового террора, к середнякам применить такие же меры террора.
Венчали с кобылой
Жесткие меры со стороны большевиков объясняются тем, что казаки поддерживали царское правительство, которое выделило казаков в особое военное сословие еще с времен покорения Сибири. Казакам был подарен Дон со всеми притоками, им отдавали лучшие земли, отличившимся на войне выделялось денежное довольствие. Жили богато. Они охраняли границы Российской империи и были фундаментом царского режима. В 1917 году казаки поддерживали Временное правительство, участвовали в разгоне демонстраций, а когда началась Гражданская война, встали на сторону белого движения потому, что главная ценность – земля – изымалась большевиками.
Уничтожению подлежали 11 казачьих войск в разных регионах страны, самые крупные – донские, уральские, терские, оренбургские войска.
– Людей выгоняли из домов в мороз. Вокруг одной женщины было по пять-восемь детей. Под конвоем они дошли до станицы Чертковской, и там их оставили на станции. Три дня не кормили. Младенцы плакали. Обезумевшие матери бросали их под поезд, чтобы они не мучились от голодной смерти. Я называю это геноцидом, – говорит краевед станицы Вешенской, член союза писателей России Юрий Карташов. – Солдаты Богучаровского полка выбирали самых лучших казаков и убивали их в ярах. Надругались над святыми: в станице Мигулинской солдаты обвенчали батюшку с кобылой.
Про венчание батюшки и кобылы написал в своих воспоминаниях Владимир Добрынин, начальник разведывательного и оперативного отделений штаба Донской армии:
«С одного из хуторов прибежала дочь священника со «свадьбы» своего отца, которого в церкви «венчали» с кобылой. После «венчания» была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. В конце концов батюшка был зверски замучен, – написал Добрынин в своей книге «Дон в борьбе с коммуной» (издана в Праге в 1921 году). – В одном из хуторов Вешенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер».
Советские газеты публиковали приказы о сдаче белых и казаков
О зверствах сообщали и знаменитые советские писатели. «Я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию; причем сознательно упустил такие факты… как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (б. выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и проч. буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры – 400 с лишним человек», – писал Михаил Шолохов писателю Максиму Горькому 6 июня 1931 года.
Побывавшие в станице Вешенской летчики Бессонов и Веселовский докладывали Войсковому казачьему кругу: «В станице Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны».
Террор стал причиной Верхнедонского восстания. Самые крупные очаги сопротивления – станицы Шумилинская, Казанская, Вешенская. Восстание длилось примерно с 11 марта по 8 июня 1919 года. Оно было жестоко подавлено красными войсками.
Анкета арестованного
Оставшиеся в живых казаки после восстания подверглись уничтожению. Революционный военный совет Южного фронта приказал сжечь восставшие хутора, расстрелять всех, кто был причастен к восстанию, даже косвенно. Расстреливали каждого пятого или десятого мужчину. Брали заложников в соседних хуторах и станицах, оказавшихся поблизости к мятежникам согласно директивы Реввоенсовета Южного фронта от 16 марта 1919 года.
Какое количество казаков осталось после террора – неизвестно. До революции «казаками были 49 процентов от 4 миллионов жителей Дона и 44 процента от 3 миллионов жителей Кубани. Донское и Кубанское казачьи войска были наиболее значительными», – посчитал профессор Калифорнийского университета Питер Кенез. В первой Всероссийской переписи 1926 года никаких упоминаний о казаках, населяющих СССР не было: все боялись называть себя казаками потому, что за этим следовали аресты. В 2002 году в России к казакам себя относили 140 028 человек в России.
«Мою мать забрали из роддома»
Аресты и ссылки продолжались и в течение 30-х годов. Органы ОГПУ, а после реорганизации в 1934 году – сотрудники НКВД выискивали тех, кто чудом остался в живых.
– Моя мать Ксения Власьева родилась и выросла в станице Мешковской, жители которой в 1919 году подлежали уничтожению. Как матери удалось спастись в первый раз, я не знаю. Она вышла замуж за казака, судьба которого мне неизвестна. Второй раз мать вышла замуж за моего отца и сменила казачью фамилию Попова на фамилию своего мужа Есакова. В этом браке у них родилась дочь, моя сестра. Отец, зная, что мать могут арестовать, часто менял место жительства. Они скрывались долгие годы, – рассказал житель хутора Мещеряковский Ростовской области Петр Есаков. – Но отец не смог ничем помочь, когда пришел срок ей рожать в третий раз. Мою мать отец отвез в родильный дом станицы Шумилинской, где она родила меня 16 июля 1936 года. После родов мою мать арестовали. Кто-то ее узнал. Написали донос в органы НКВД. Отец забрал меня из роддома и выкормил козьим молоком. Его не арестовали потому, что он был родом из Воронежа и воевал за советскую власть. Я никогда не знал материнской груди и до сих пор не знаю, как умерла моя мать и где ее могила.
Разговаривать об убитых родственниках было опасно долгие годы. Тысячи семей пострадали от красного террора.
– Мой дед упоминал, как казаков далеко выводили за станицу и расстреливали, – говорит житель станицы Старочеркасской Сергей Горбунов. – Песками их тела засыпало, и никто из родственников не знал о гибели своих родных. Иногда весной вода в оврагах вымывала тела, и тогда уж плакали и хоронили всем хутором кости.
Спасшиеся от репрессий никогда не говорили о пережитых страданиях.
– Когда моя мама только-только начинала что-то рассказывать, то бабушка сразу же прикладывала палец к губам. Этот знак означал: «Тихо, молчи». Подробностей я не знаю, – говорит протоиерей Георгий Сморкалов, настоятель Патриаршего Вознесенского войскового всеказачьего собора города Новочеркасска. – Знаю, что моя прабабушка и ее дочь, моя бабушка, были арестованы в городе Шахты и доставлены в тюрьму в город Новочеркасск в 30-х годах. Но каким-то чудом их отпустили. Они остались в живых, хотя прабабушка все повторяла, что никому не надо говорить, где она была, никогда не говорить людям, куда сейчас пошла.
– Семьи казаков лишали избирательных прав. Составляли список, где напротив каждой фамилии советские органы исполнительной власти писали характеристику. Наиболее распространенная – «семья бандита», «политически неблагонадежный», «бандитка», – рассказал Андрей Рудик, краевед из кубанской станицы Неберджаевской (основана в 1862 году), которая также подверглась расказачиванию. – Обычно в станицу заходил красный отряд, рано утром или поздно вечером, чтобы застать людей врасплох. Забирали еду, одежду, выгребали все, а потом выбивали двери, окна, разбирали крыши на домах – делали все, чтобы человеку было невозможно жить.
Население только одной станицы Неберджаевской уменьшилось более чем в два раза за 10–12 лет: по переписи 1914–1915 года было около 6500 человек, по переписи 1926 года – около 3200 человек, и количество жителей продолжало уменьшаться потому, что аресты продолжались.
Василий Федосеевич Рудик
– Не обошли стороной и Василия Федосеевича Рудика. Это младший брат моего прадеда, говорит Андрей Рудик. – Он был кавалером Георгиевской медали. Трижды был арестован, в 1920 году, в 1932 году и в январе 1941 года получил 10 лет лагерей, погиб в тюрьме. Также я нашел в государственном архиве Краснодарского края и в архиве УФСБ по краю дела двух репрессированных казаков из станицы Неберджаевской. Александр Сильвестрович Петренко 1888 года Георгиевский Кавалер трех степеней в январе 1941 года получил 10 лет лагерей, погиб в тюрьме. Иван Николаевич Вербицкий 1894 года рождения арестован в 1938 году и погиб в тюрьме.
В 30-х годах появилась новая форма преследования – концентрационные лагеря по Постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Многих казаков записали в кулаки.
– Мой дед, который жил в станице Еланской Ростовский области, рассказывал, как он ходил в концлагерь обменивать еду, – говорит Валерий Ушаков, житель станицы Вешенской. – Находились эти лагеря неподалеку от станицы, около хутора Захаровского. Туда свозили раскулаченных казаков. Они рыли себе землянки в оврагах. Но и там стремились поддерживать чистоту и порядок. Дорожки там были присыпаны песком, чтобы было чисто – так мой дед рассказывал.
По словам Ушакова, до сих пор ходит легенда о спасенной матери одного богатого казака, которую босой красные вывели на мороз и гнали к лагерю, а через несколько дней сын этой пожилой женщины приехал и выкупил у красноармейца свою мать. Остальных казаков погнали в Сибирь. Оттуда они живыми не вернулись.
Политбюро ЦК ВКП (б) составляло ежегодный план по высылке и отправке людей, который нужно было выполнить: например, восемь-десять тысяч кулаков, проживающих на Средней Волге, нужно было отправить в ссылку, и три-четыре тысячи человек – в концлагерь. Особо предписывались места высылки – это малообжитые места. Для выполнения этого плана увеличивалось количество штатных единиц в ОГПУ.
Попытка геноцида
До сих пор два главных вопроса волнуют потомков казаков: считают ли их народом и почему послереволюционный геноцид до сих пор не узаконен.
С одной стороны, власти признают, что казаков уничтожали, а с другой – тема геноцида подменяется другими малозначительными историческими событиями.
Историки ростовского отделения Российской академии наук утверждают, что казачьего геноцида не было, а сам термин «расказачивание» появился еще в годы царской власти.
– Термин «расказачивание» вошел в обиход еще в эпоху царского правительства. В 1868 году стали выходить законы, по которым разрешалось селиться на казачьих землях иногородним, а самим казакам предоставляли право свободного выхода из войска, срок службы казаков в войсках сокращался с 12 лет до 4 лет, – говорит профессор, заведующий лабораторией Южного научного центра Российской академии наук Андрей Венков. – В 1919 году большевистское правительство издало Циркулярное письмо о расказачивании. Но доподлинно неизвестно, кто подписал этот документ, так как это письмо было без подписи. Оно действовало всего четыре дня, с 6 по 10 марта 1919 года, за это время успели расстрелять около трехсот человек. Потом началось восстание на Верхнем Дону, и 13 марта действие этого циркулярного письма было приостановлено. Новый каток репрессий начался в 30-х годах. Арестовывали по статье 58 в основном тех казаков, кто служил в царской армии. Это была попытка геноцида, не доведенная до конца.
К расказачиванию доктор исторических наук Александр Скорик относит и расформирование 5-го Донского корпуса в 1945 году после окончания войны.
– Попытка обелить действия большевиков по уничтожению русского мира (народ, культура, традиции, история и т. д.) говорит о том, что мы до сих пор не знаем и не понимаем свою историю, – считает журналист Аркадий Мурзаев. – Все подобные мерзости заслуживают однозначного осуждения, при этом не важно, от кого они исходили! В головах отрывки коммунистической пропаганды, дурацкие и пошлые стереотипы и штампы, фрагменты из кинофильмов и прочие ошметки информации непонятного происхождения, которые никогда не дают реального понимания случившегося. А нужна вся эта мешанина, чтобы забивать понимание того, что происходит сегодня, формируя у большинства людей совершенно ложное представление о текущей ситуации.
Полина Ефимова
Радио Свобода